Находка в Мелекессе.
Краеведческий музей в Димитровграде.
До обратного автобуса Димитровград-Казань оставался час.
Местный краеведческий музей рядом с автовокзалом, нельзя не зайти.
Я давно знал от своих старших, что в Димитровграде, по-старому – Мелекессе,
была фотография моего прадеда Ивана Герасимовича Букина.
Я был здесь впервые, и не знал, можно ли отыскать какие-то следы.
На мой вопрос, «знакомо ли вам имя мелекесского фотографа Ивана Букина?»
– работники музея ответили: «конечно». Фотографии, сделанные в ателье Ивана Букина
– ценный источник по истории города. Вот выпускные классы мужской и женской гимназий,
вот митинг на городской площади в восемнадцатом году. А вот – дневник его старшего сына Юрия.
Тетради нашли, когда ломали старую фотографию, бывший дом Букиных. Обычные юношеские записки
1917-1918 годов. Но, помимо повседневности, Юрий описывал, чем жил город, как народ сначала
приветствовал большевиков, а потом ждал бело-чехов – избавителей от большевистского кошмара.
В общем, дневник Юрия Букина давно в научном обиходе музея, и местный фотограф
Иван Букин им хорошо известен.
Фотография Ивана Букина в Мелекессе. Начало ХХ века.
Я представился: Алексей Липовецкий, правнук Ивана Букина.
Автор дневника Юрий – старший брат моего деда Анатолия Ивановича.
Работница музея достала из экспозиции дневник, и я прочел: 16-летний
Юрий доверил страницам жалобу на своего родителя. Иван Герасимович
понуждал старшего сына помогать в ретуши стеклянных пластин
– работа кропотливая и трудоёмкая. Папа был настойчив, нетерпим к лени,
и поэтому отцовский характер Юрий назвал «дурацким» и «несносным».
Я сразу вспомнил другого Юрия, своего дядю. Он говорил, что его дед
Иван Герасимович, точно, был ворчливый старичок.
А я думаю, что характер Ивана Букина вполне объясним.
Мелекесский фотограф Иван Герасимович Букин.
Он был выходцем из крестьян Нижегородской губернии, села Ковакса, родился в 1874 году.
В молодые годы сделался помощником фотографа, после стал владельцем фотографии,
сначала в Сызрани, потом в Мелекессе. Как сказали бы сегодня – self made man (сделавший сам себя).
С покладистым характером и кротким нравом из крестьян в хозяева не выйдешь.
Автору дневника юному Юрию Букину, видимо, это тоже было интуитивно понятно,
поэтому свой «антиотцовский» выпад он закончил неожиданным
«я переломлю себя и буду настойчиво работать».
Была в тогдашних русских семьях правильная закваска – преданность своей семье, своему делу.
Это побуждает меня смотреть на людей их поколения снизу вверх и стремиться узнать о них больше.
Например, однажды найти телефон московской родни, семьи Царевых, с которой тридцать лет не было
контактов, позвонить по чудом не изменившемуся номеру, приехать в Москву и посетить могилу
Юрия Ивановича Букина на Пятницком кладбище.
А после поделиться с димитровградскими музейщиками тем, что узнал.
Жизни, посвященные фотографии.
Дети мелекесского фотографа Ивана Герасимовича Букина:
Анатолий, Вера, Юрий, Борис.
Все дети мелекесского фотографа Ивана Герасимовича Букина связали свою жизнь с фотографией.
Старший сын Юрий Иванович стал кандидатом технических наук и работал в отечественной фотохимии,
в Московском НИКФИ (Научно-Исследовательском Кино-Фото Институте). В известном учебнике
«25 уроков фотографии» есть рецепты проявителей, составленные им. Был женат на Серафиме Анатольевне Доброхотовой.
Средний сын Анатолий Иванович, мой дед, тоже работал в НИКФИ, в Казани. Инженер А.И.Букин был среди тех,
кто начинал в нашем городе производство кинофотопленки «Тасма». Из истории «Тасмы»:
«В апреле 1936 года смена инженера А.И.Букина впервые получила сто метров годной пленки».
Воевал. Вернувшись в институт, работал руководителем лаборатории основы. Даже пенсионера,
его нередко приглашали в институт для решения научных и технических вопросов.
Со своей женой Валентиной Викторовной Терентьевой, моей бабушкой, он прожил 46 лет.
Младший сын Борис не покидал родительского дома, помогал отцу в фотоателье.
Жену его звали Маргарита Евгеньевна. Он был призван рядовым 23 июня 1941 г.
Архивный документ из объединенной базы данных «Мемориал» сообщает: «умер от ран 25 июля 1945».
Особая история у дочери Веры. Она закончила ленинградский кинотехникум и вышла замуж
за работника кинофабрики «Совкино» по фамилии Стилианудис, грека. Каким-то образом они
оказались в Германии, потом жили в Швейцарии.
Стоят: Юрий Стилианудис, Анатолий Иванович, Юрий Иванович.
Сидят: Вера Ивановна, Евдокия Михайловна, Иван Герасимович, Серафима Анатольевна.
После революции Иван Букин продолжил работать в своем фотоателье, но уже не как владелец,
а как наемный работник. Он вспоминал, что тот объем работы, который он выполнял раньше
с одним помощником, теперь, при новой власти, делали несколько человек.
(Занятная подробность: в характеристике школьника Анатолия Букина сказано:
«сын ремесленника-фотографа»! Т.е. Иван Букин не нэпман, не частник, никого не эксплуатирует).
До начала тридцатых годов Иван Букин имел счет в иностранном банке и выписывал фотоматериалы
из Германии, Бельгии. Жительница Димитровграда Вера Федоровна Соколова вспоминает,
как её, маленькую девочку, задолго до войны, привели фотографироваться в ателье Букина.
Она была зажата и скована. Иван Герасимович сумел развлечь её, дал ей плюшевого мишку,
и снимок получился живым, естественным.
В 1948 или 1949 г.г. братья Юрий из Москвы и Анатолий из Казани съехались в Мелекесс держать совет,
где жить родителям – здоровье их плохое, ноги отказывают ходить. Решили – поедут родители
в Казань к Анатолию. Иван Герасимович и его жена Евдокия Михайловна переехали в Казань и поселились
в деревянном доме в районе нынешнего НКЦ «Казань» по адресу ул. Малая Красная, 19.
А их дом № 76 на улице III-го Интернационала в Димитровграде, бывшем Мелекессе, менял владельцев,
ветшал, но фотография в нем существовала до конца шестидесятых годов!
Анатолий Иванович Букин.
Своего деда Анатолия Ивановича я, конечно, знаю лучше, чем других Букиных.
Я вообще помню его лучше, чем кого бы то ни было, хотя в год его ухода мне было только шесть лет.
Мои поиски – способ продолжить диалог с ним. Дедушка был человеком исключительного обаяния, такта и знаний.
От него осталась библиотека в три тысячи томов. Он пересказывал мне «Детей капитана Гранта»,
называл растения по именам, брал на рыбалку и был чрезвычайно огорчен, когда я пяти, наверное, лет
на прогулке намеренно наступил на какого-то ползущего по дороге жучка.
А еще дед показывал фокусы: красное и зеленое стекла превращались в желтое,
завязанный узлом платок сам собой (за счет гибкой проволоки) распрямлялся,
а однажды на стене в прихожей расцвела удивительная круглая радуга.
В определенное, известное деду время солнечный луч светил прямо сквозь дверной глазок
и падал на стену концентрическими цветными кольцами.
Не думаю, что моя бабушка Валентина Викторовна была права, утаив от меня смерть деда.
О том, что его нет, я узнал только через полтора года.
Я позабыл почти на сорок лет и цветные стекла, и радугу на стене, но недавно я случайно вновь увидел её в прихожей,
и заворожено замер на несколько минут.
Позволю себе заметить с серьезностью дошкольника – не у всех бывают такие волшебные дедушки.
Хотя некоторым везет. Моя троюродная сестра Таня, швейцарка, этим летом рассказала
мне о своем швейцарском деде. Он сумел «убрать» с неба тучку: внучка закрыла глаза,
а за те несколько минут, что дед «колдовал», тучка уплыла.
Сильнее всего память о деде окрашена красным светом фотографического фонаря.
В ванной комнате происходило таинство появления на бумаге меня, папы, мамы, дедушки, бабушки,
друзей с дачи на Кордоне и тети Веры, дедушкиной сестры, наконец-то приехавшей из Швейцарии.
Гостья из Швейцарии.
Вера Ивановна Букина.
Удивительно: между Западом и Советами существовал «железный занавес», но переписка между Верой Букиной
и её роднёй продолжалась с тридцатых годов по семидесятые, с перерывом, надо полагать, на годы войны.
Письма не сохранились, но осталось много фотографий. Букины, дети фотографа, сами хорошие фотографы,
неизменно посылали друг другу свои портреты и фото новых родившихся поколений.
В декабре 1968 г. тетя Вера приехала в Казань. Тогда меня еще не было на свете,
но её последующие появления я помню.
Семейное предание гласит, что к её приезду в подъезде хрущевки на ул. Гагарина ЖЭК сделал ремонт.
Я запомнил красивую пожилую даму. Вера Ивановна привезла одежду и игрушки. Добротные куртки и джемперы служили долго.
На стереодиапозитивах забавные плюшевые мишки запускали воздушный шар.
Вера Ивановна удивила казанцев знанием новинок современной советской литературы.
За полвека жизни на Западе Вера не работала ни дня, её обеспечивал муж кинематографист Юрий Стилианудис.
Но она не сидела, сложа руки, воспитание дочери Светланы и ведение хозяйства требовали сил.
Давно в Ленинграде Вера закончила кинотехникум. Она всю жизнь много фотографировала.
Большая часть швейцарских фото в моём архиве сделана ею. Кроме Казани, Вера Букина бывала в Москве
у Серафимы Анатольевны Доброхотовой, вдовы Юрия Ивановича Букина. В Советском Союзе гостья из Швейцарии
обычно лечила зубы: тогда цены на услуги дантиста в её стране и у нас были несопоставимы.
Последний раз тетя Вера была в Казани в семьдесят седьмом году, после смерти деда.
На следующие тридцать три года она сама и её загадочный кинематографический Стилианудис
переместились в область семейных преданий.
Кто ищет – тот найдет!
В 2010 г. я уже десять лет был пользователь Интернета, завел сайт про артистов «Суфлер» www.prompter.narod.ru,
но только осенью того года догадался спросить Яндекс, что он знает про Стилианудиса?
Я предполагал найти каких угодно Стилианудисов, кроме «нашего», а почти все ссылки, наоборот, вели к «тому самому».
Оказалось, Юрий Стилианудис, он же Georg Stilly, оставил заметный след в документальном и художественном кино,
как раннем советском второй половины 1920-х годов, так и европейском.
Его специальности: монтажер, оператор, второй оператор, сценарист, ассистент режиссера, директор картин, продюсер.
В 1931 г. началась его европейская фильмография. Он был оператором фильма «Ничья земля», одном из немногих
пацифистских фильмов, снятых в Веймарской республике. Работал в немецком, французском, итальянском кино,
в 1940 г. обосновался в Швейцарии. Был оператором, директором, продюсером нескольких фильмов,
до сих пор популярных в Швейцарии.
В мемуарах известного советского кинодокументалиста Романа Кармена есть страница,
посвященная мастерству оператора Юрия Стилианудиса в документальном фильме «К счастливой гавани» (1930):
«Главным событием, определившим решительно и бесповоротно мое приобщение к профессии кинодокументалиста,
был увиденный мной фильм режиссера Владимира Ерофеева «К счастливой гавани»… Увлекла меня в этом фильме
работа оператора Юрия Стилианудиса. Как он владел кинокамерой! Как он снимал! Он шел с камерой в толпе,
смело переходя на крупные выразительные планы, крепил камеру на автомобиле, делал умелые,
осмысленные панорамы, виртуозно использовал оптику. Здорово снимал. Я ходил в кино три раза,
буквально штудируя каждый кадр.»[1]
На сайте www.kino-teatr.ru я разместил немногое, что знал на тот момент о Стилианудисе,
и вскоре получил письмо от киноведа Петра Багрова. Он сообщил о профессиональной деятельности Стилианудиса,
прислал его обширную фильмографию, включающую более сотни картин!
Но частная жизнь Юрия Стилианудиса и Веры Букиной оставалась неизвестной мне.
Отправной точкой для поисков послужили черно-белые и цветные фотографии из семейного архива:
Юрий Стилианудис и Вера Букина в Египте, Греции, Германии, Франции, Швейцарии.
С середины тридцатых рядом с ними появилась славная девчушка – их дочь Светлана.
Еще была почтовая открытка семидесятых годов от Веры Ивановны: вид её швейцарской деревни с самолета.
В одном из домов окно отмечено точкой – тут она жила. В современном «Гугле» местность,
запечатленная на открытке, выглядела почти так же, за 40 лет мало изменившись.
Где тетя Вера указала: «Здесь хотят построить бассейн», на современном виде был бассейн.
Но где именно сегодня живут потомки Веры Букиной, «Гугл» не сообщал.
А потом русско-швейцарский историк и генеалог Иван Иванович Грезин по моему запросу нашел моих родственников!
Телефон Светланы Стилианудис, той самой девочки с фото тридцатых, начинался с непривычной цифры +4.
Я позвонил. Светлана живо реагировала на знакомые ей имена Ивана, Веры, Анатолия Букиных, её отца Юрия Стилианудиса.
Но я не знаю немецкого языка, а она позабыла русский! Прямо говоря, я напугал её, как Германн – графиню из «Пиковой дамы».
По моей просьбе Иван Грезин позвонил ей и сказал, что её беспокоил не криминальный самозванец, а двоюродный племянник,
интересующийся историей рода.
Потом дочь Светланы Tanja прислала мне биографию своего замечательного деда Юрия Стилианудиса.
Итак, жизнь Юрия Стилианудиса, рассказанная им самим – редкий пример счастливо сложившейся судьбы
талантливого человека в ту непростую эпоху.
Читать дальше >>>
ПОЧТА
